УЧАСТНИК №22 Россия. Белгород. Автор: Куриленко Лариса
РОССИЯ
Я памяти не изменю, не изменю любви и вере!
И славить буду завсегда твой кряжистый и хмурый берег,
Где балалайка иногда тоскует скрипкой Страдивари,
А жалости, тепла, добра достанет самой низкой твари.
Такие люди здесь живут, моя «немытая» Россия!
Полёт к звезде, тяжёлый труд и души — смыслы огневые!
Неиссякаемые — бьют источники великой силы!
Господь хранит тебя! Враги не в одночасье, но отринут!
Пусть, чуждые, дивятся нам Стокгольмы, Англии, Европы.
Несвойственному «потому», но вескому «всегда! » и «что бы!»
ЛЮДИ И ДЕРЕВЬЯ
К исходу клонится труднейший из годов.
Последних листьев ржаво-бурый цвет
Устало ляжет тысячей голов
К корням дубов, исполнив пируэт.
Стоят дубы. Их руки и каркас
Молитвенно воздеты к небесам.
Веками им как будто не до нас –
Свой путь у них в намоленный ашрам.
Но в этот год все так переплелось
Свинцовой тяжестью единого креста,
Плечом к плечу, отчаянье и злость,
Ложатся на земь, чтобы тут же встать
Щитом на радиаторе машин,
Защитным поясом в холодных блиндажах,
Бесстрашным, самым сильным из мужчин
В заблудших, позабывших мир, мирах
О БЕЛГОРОДСКОМ ПВО
Мой город в дымке осени тревожной.
Переродившийся и ставший чуть добрее.
Он страхом не распят, не обескожен,
Лишь старше выглядит. И взгляд его мудрее.
А вместе с ним душой светлеют люди.
Уходит мрак отчаянья и горя.
Жизнь — сказочное яблочко на блюде –
Нам подаёт несломленный наш город.
И чёрный дым, стыдясь своей неправды,
Свою же неуместностность проклиная,
Низвергнется до собственного ада
Из зависти к увиденному раю.
Мой город, сбереженный кем-то свыше.
Под куполом стоит, заговоренный.
Мы этот оберег привыкли слышать –
Спасенья звук. Удар предотвращенный.
Земля на время сгладит шрамы рытвин,
И тем других коснутся инфоблоги.
Но будут вечно вписаны в молитвы,
Те люди, что сейчас немного боги
ПЕРЕЖИВЁМ
Секунды замерли от всем понятных слов –
Предчувствия из снов явились в мир.
Касаясь сердцем реберных оков,
Душа свой ритм срывает на пунктир.
Ей хочется отбиться мощью всей
От смертной осаждающей вражды.
И у неё от страшных новостей
Жестокой пытки выжжены следы.
Но каждым своим шрамом дорожа,
И каждой клеточкой рождая берегинь,
Душа чуралась страха, мятежа,
Ведь души — обязательно за жизнь!
Не важно — за чужую иль свою,
В чьём хрупком теле одухотворится взгляд,
И как бы не было безоблачно в раю,
Пусть дольше ждут и рай её, и ад!
Да будет так! И горьким всем смертям
Обламывая самый крупный куш,
Переживём, что можно и нельзя,
В единстве тел и единеньи душ!
ЧАСТИЧНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ
И тревожно, как перед наркозом.
Вонзились в небо
Белостволием берёзы.
Во вдовьем чёрном —
Ночь по дню одела траур.
Мир обреченней
От искусственных ударов
Бал правят монстры.
Суждено им воцариться.
Осталось, сестры,
Вопрошать, прощать, молиться.
Осталось, братья,
Крепче стать мечей булатных,
Надев распятья,
Превратиться в стражей ратных.
И будь, что будет!
Всем Хранителям стоять несменно
За своя люди
И за их родные стены
СОЛДАТЫ
Окутала мир неизвестность.
Лишь осень прохладной рукой
Отправит в ночь на покой,
Окрасив багрянцем окрестность.
Копятся тревожные сны.
Дожди, расплодившие лужи,
И души, прильнувшие к стуже,
Теряют надежду весны.
Приблизилось страшное зло.
Не ради червонного злата
Идут на чужбину солдаты.
Они без вины виноваты,
Им горько так повезло
Стоять на передовой.
Стоять, позабывши жалость,
И жизни бесценную малость,
Обменивать на покой.
Познать в единении этом,
Как тяжко найти благодать,
Врастая в последнюю пядь,
Стоять до пришествия света,
За жизнь против смерти стоять