УЧАСТНИК №259 Беларусь. Могилёвская обл. Автор: Алина Вельдж
пока без фото
НАДО
Вели игру о будущем сраженьи,
По рации вчера несли «пургу».
Хоть у самих от хрени завихрени —
Рагу из «уток» втюхали врагу!
А нынче бой. Ни деревца в округе!
И пьяные дороги развезло.
Укрылись на погосте, у *заструги.
(Тулилось тут до СВО село.)
И началось… Визжат в полёте пули,
Став враскорячку лает пулемёт,
Жизнь в птичек орнитологи вдохнули,
Арта на флангах арии поёт…
Товарищ крикнул: — «Господи, избави!» —
И указал мне на песчаный вал…
А там рядами изваянья нави!
И вдруг беззвучно старец нам сказал:
— Видали мы немало оккупаций,
Ни раз шли грабить Русь адепты тьмы.
От агитаций в них не счесть мутаций,
Без света души и сердца немы.
Мы пособим вам победить, поможем.
Наш дух на страже за славянский род.
Молитвы предков не отринет Боже.
Вперёд, сынки! За Родину, вперёд!
Видение исчезло. Бой в разгаре.
На нас напал здоровый пофигизм.
Плечом к плечу Иваны, Марьи встали,
Чтоб одолеть и в этот раз фашизм.
Солтатиков мы разгромили стадо,
Всю технику их превратили в дым.
У русских есть простое слово:»надо!» —
Понятное ушедшим и живым.
*заструга — тут, песчаный вал.
А МЫ ИДЁМ ВПЕРЁД
Ещё орда кровавого потешника
Палит по городам и хуторам…
Да обрусела вражеская техника,
Когда ей надавали по мордам!
Да отдыхают на полях тарасики
И иже с ними всякий евросброд.
Шевроны всех стран мира. Тушки — в свастике…
А мы идём, а мы идём вперёд.
Меняются и сектора, и векторы,
Куда ни кинешь глазом — всё мишень.
Пластмассовые птицы и детекторы
Играют в прятки каждый Божий день.
В домах разбитых сквозняки солируют,
Погосты во дворах который год…
И лишь подвалы дышат и пульсируют.
А мы идём, а мы идём вперёд.
Вновь небеса огнями подпоясаны,
Крещендо каждый день над головой.
Да Родину мы защитить обязаны
И нет судьбы у русского другой.
Дороги — рытвины, разъезды — грузские…
Полягут все, кто к нам с мечом придёт.
Всевышний с нами, с нами люди русские
И мы идём, и мы идём вперёд.
ВЫПАЛА РАБОТА
А мы вчера без боя отступали
И в технике потери понесли.
Фашисты нас всё гнали, гнали, гнали…
Мы им ответить так и не смогли…
У них на танках малые детишки
Галчатами сидели на броне…
Эх, матюгались в рацию братишки!
Прицельным так хотелось вмазать мне.
Да как тут вмажешь?! Люди мы — не звери! —
Не станет русский жечь детей огнём.
Бог всё управит — в это свято верим.
Надеялись вчера: реванш возьмём!
И вот сегодня: сброшен флаг нацистский
И евростейки с кровью на полях…
Кто жив — взывает к русским по-английски…
Сафари тут вам ?! Очередью, нах..!
Пнул берцем лягушатника товарищ:
— Когда ж вы, суки, кончитесь уже?!
Вам в радость видеть Русь в огне пожарищ
И наживаться век на грабеже..?!
А вечером, перевязав трёхсотых, —
Сидим, молчим, дымим в проём дверей…
А что тут скажешь?! Выпала работа:
Отчизну защищать от упырей.
НАПУТСТВИЕ
Я за учение кланяюсь деду
Дал он в дорогу совет:
— С Богом, внучок, добывают победу.
Вера — спасенье от бед.
С кем ты делил и краюху, и воду,
С кем был в огне — не предай!
Бились вы вместе за счастье, свободу.
Лихо придёт — выручай!
Под камуфляжем,
Преданным стражем
Был образок мне в бою.
Ликом просмоленным,
Родом намоленным,
Душу спасал я свою.
Бате — за строгость поклон, уважуха! —
Хлюпиком, трусом не рос.
Драться учил. И не плакать, коль туго,
Если расквасили нос.
Он наставлял, как со страхом справляться,
Чтить непреложный закон:
Смерти «за други» в бою не бояться,
Но и не лезть на рожон.
Под камуфляжем,
Преданным стражем
Был образок мне в бою.
Ликом просмоленным,
Родом намоленным,
Душу спасал я свою.
Мамой-голубушкой мне заповедано:
— Жизнь — это встреч череда.
Девушку ту, ожидавшую преданно, —
Не обижай никогда!
Будь ей, сыночек, не ряженным! — суженным!
Замуж девчонку возьми.
С ней нарожайте детишек пол дюжины
И воспитайте людьми.
Всё перетерпится,
Всё переменится.
Знаю, осилим орду.
С ликом просмоленным,
Родом намоленным,
Дальше по жизни пойду!
А ГОВОРЯТ ОДИН НЕ ВОИН В ПОЛЕ
А говорят: один не воин в поле…
А я один и мёртвых штабеля.
От взрывов, свиста — головные боли.
То тишина нависнет, как петля.
И, исходя в боях адреналином, —
Уснуть бы ночью… Но до сна ли мне?!
Спасался то дождём, то никотином,
То мыслями о доме, о семье…
Бабуля — нежность, дедушка был строгий.
К ним ездить на каникулы привык.
В деревне летом, оголошив ноги, —
Я мчался в огорошенный парник…
Зашила бабка в байку мне иконку,
Чтоб Бог беду от детки отводил.
Я ж с детства бился насмерть за сестрёнку,
На баррикады за друзей ходил.
А мамочка брала флакончик йода
И говорила: — «Что ж?! За правоту!
У Бога на земле людей без счёта,
А ты, видать, сыночек, на счету».
На ранку йодом… Больно. Но упёртость
Не позволяла вскрикнуть.
— «Что сопишь?! —
/Мне говорил отец, скрывая гордость/
За дело, знаю, дрался, Кибальчиш!»
Тут — день бы простоять, ночь продержаться…
Недели три бои веду один.
И выпадет ли помощи дождаться?
А хватит ли гранат, патронов, мин?
Атака… Дислокацию меняю.
От птицы хоронюсь опять в норе.
Враг напирает. Я хитрю, стреляю…
Ну не сдаваться ж, право-слово, мне?!
Закончились БК. Враги в ложбине.
Жизнь вытекает с кровью из руки.
Но коли жив — так может и поныне
Я на счету у Бога? — «Помоги…»
…………….
И… чудо ли, солдатское везенье?! —
Раскаты боя уловил мой слух.
Бинтуют руку. Наши!! Без сомненья!
Я думал: ээх… А оказалось: Ух!
ЦАРИТ ВЕСНА, А В СЕРДЦЕ… НЕУЮТ
Журчат ручьи, рядятся в ос журчалки,
Скворцы поют вернувшись в свой приют,
У прелой балки расцвели фиалки,
Царит весна, а в сердце… неуют.
Идёт война. И те, кто в теле — цели.
Реальность бесовством искажена.
Лежу, не сплю ночами, а в постели —
Граната, словно верная жена.
Пёс у двери в опорнике дежурит —
Души наидобрейшей «человек»!
А как иначе?! Бесы бедокурят.
Пёс и граната — лучший оберег.
На размышленья голова богата…
А многое не выскажешь другим…
Зачем же всё прощали укро-гадам?
Зачем добро своё дарили им?
Страна из мародёров и садистов —
Детей готовит смертниками стать.
От детского террора гнев неистов,
Так хочется их матерям сказать:
— «Ганнуси и горпини*, и оксанки,
Рожайте рядом с фронтом бандерят.
Обсохнут чуть и пусть ползут на танки.
Вам дети не нужны. Ваш путь — разврат!»
И нече строить из себя страдальцев!
Живёте злом, от Бога отреклись!
Известное сложение трёх пальцев
Показывать года вам будет жизнь.
Не победить народ наш православный —
Не раз мы гнали изуверов рать,
Не будут плакать наши Ярославны.
Копытам бесов землю не топтать!
Горпи(ы)ня* — с нового года прекрасное имя Татьяна преиначено в укропии в Горпи(ы)ню. Русские пишут и произносят, через «ы», древние укры — произносят через «и».
РУССКИЕ ВАМ ВОЗВРАЩАЮТ ДОСТОИНСТВО!
Укры!! Не верю в ваш благостный образ,
Исстари жили вы не по-людскИ…
Если не так — то откуда ж у добрых
Дети фашисты, лжецы, дураки??
С бесами борется русское воинство.
Всяк, древний укр, в себе разберись.
Русские вам возвращают достоинство!
Русские вам возвращают достоинство! —
Без Божьей искорки — скотская жизнь!
«Клята русня» ввергла вас в эти муки??
Парубки в свастиках, выколот Зверь.
Муки вам сладили дети и внуки.
Ваша наука — страдайте теперь!
С бесами борется русское воинство.
Всяк, древний укр, в себе разберись.
Русские вам возвращают достоинство!
Русские вам возвращают достоинство!
Без Божьей искорки — скотская жизнь!
Вы в богоборчестве гнусном сплотились.
В храмах: гулянья, открыт ресторан…
Каждый из вас уповает на милость,
Не замечая у ближнего ран.
С бесами борется русское воинство.
Всяк, древний укр, в себе разберись.
Русские вам возвращают достоинство!
Русские вам возвращают достоинство!
Без Божьей искорки — скотская жизнь!
Русских дары — никогда не ценили.
Подлость свою им вменяли в вину.
Сами себя же вы перехитрили,
Честь потеряли, сгубили страну!
С бесами борется русское воинство.
Всяк, древний укр, в себе разберись.
Русские вам возвращают достоинство!
Русские вам возвращают достоинство!
Искорка Божья — дороже, чем жизнь!
ГДЕ ТАМ НАШ ОРЕШНИК?!
Зима уж скоро, Ваши Окаянства!
А без тепла и света путь недолог…
Так вот: засуньте и враньё, и чванство
Туда — куда укажет вам проктолог!
Так трепещи, кровавый пересмешник!
У клики бесноватых есть сомненья??
Урок не впрок вам?! Где там наш «Орешник»?!
Известно ж: повторенье — мать ученья!
Ещё чуть-чуть и знатно подморозит!
Мороз воздаст за русских убиенных:
За девушек и дедушек с вас спросит
И отомсит за детушек, и пленных!
Так трепещи, кровавый пересмешник!
У клики бесноватых есть сомненья??
Урок не впрок вам?! Где там наш «Орешник»?!
Известно ж: повторенье — мать ученья!
А русские добавят. Сгинет мерзость,
Вновь радуг краски будут над планетой.
Применят доблесть ратную и дерзость,
И возвеличат Родину Победой!
Так трепещи, кровавый пересмешник!
У клики бесноватых есть сомненья??
Урок не впрок вам?! Где там наш «Орешник»?!
Известно ж: повторенье — мать ученья!
СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Сон — не пухов. До «первых петухов».
Встаёт. Глядит в окно на дворик старый:
Из-за стволов, — ну вточь глаза волов, —
На мир взирают отрешённо фары.
В кормушке — мушки-льдинки на пшене,
Бордюр в снегу, подобен чуду-юду…
Вдруг мысль пронзает: сын-то на войне,
Там, может, бой идёт сию минуту.
О, память-память… В ней и рай, и ад.
Сын сызмальства был чуть иным, чем дети.
Она хоть мать, хоть старше многократ —
Училась у ребёнка жить на свете.
Сам кроха — а заботлив. Лет с пяти,
В автобусах он не присел ни разу!
Мальчонку всем хотелось усадить.
Она же знала: быть всегда отказу!
Ему шесть лет. Их оскорбил фирмач.
Вновь фраза сына стала ей уроком.
Малыш сказал: — «Мамулечка, не плачь!
У буки — бяки все выходят боком!»
Бюджет семейный — нищенский бюджет —
Они распределяли вместе с сыном.
Он заработал на велосипед —
Отправились вдвоём по магазинам.
Вдруг сын увидел женский манекен
В большой витрине, в платье с кружевами…
Четырнадцатилетный джентльмен
Решил, что платье то подарит маме…
Купил. А ей… Ей было жаль до слёз
Себя, его, того велосипеда…
Сын рассудил: — «Кооогдааа бы довелось?!
А так, глядишь, на праздник — приодета!»
Стоял у храма как-то богомол,
Ему решили бросить мелочь в кружку.
Вдруг человек сам к сыну подошёл
И что-то прошептал ему на Ушко.
О шёпоте том сын не говорил,
Но изучать стал письмена святые.
Откуда только доставало сил
На Строгий Пост да бдения ночные?!
Так и пошло… Учёба. Служба. Фронт.
Сказал: -«Сражаться ухожу за души,
Чтоб пополнялся верой Божий фонд,
Чтоб сбить с Пути нас не смогли кликуши».
Не стала отговаривать его.
Он разъяснял ей: — «Батюшек там мало,
Что день — то а-я-яй, то о-го-го!
А этого в миру недоставало.
Все чаяния без Творца пусты,
Почин духовный не бывает лишним,
А грудь и плечи — чтоб носить кресты,
Для русских так задумано Всевышним».
Ей думалось: -«Святая простота,
Душа твоя — чистейшая криница!
Какой молитвой мне молить Христа,
Чтоб дал тебе с Победой возвратиться?!
От окоянства страшной стала жизнь.
Что ж?! Буду уповать во всяком разе!
Одни — на свет в рубашках родились,
А сын, должно быть, народился в рясе».
Она глядит в окно: расцвёл рассвет,
Метелица метелить мастерица…
А для неё — важнее дела нет,
Чем за Победу русских помолиться!
ЗА ДРУГИ СВОЯ…
Защита веры и отечества не есть «око за око, или зуб за зуб», а любовь до самопожертвования за друзей своих:( Мф.5:38–39.)
Отпевали отпетого плута,
Натворил он лихого с лихвой.
Даже мать, не надеясь на чудо,
На сыночка махнула рукой.
Зубоскал. Отвечал на предъявы.
Нюхом чуял козырную масть,
И мордашку хитрющей халявы
Пуще девок любил отродясь.
Так и жил: от тюрьмы до набега.
Изо рта — срамословие, стёб,
А из эго его — как из лего —
Можно было собрать небоскрёб.
Взяли. Чалился долго на киче,
Оставалась неделя, и вот…
Вдруг провёл военком перекличку,
И вписался он на… СВО.
Тут блатва: — Из каких интересов?
Фартанёт ли? Ружьё — не рыжьё!
— Я иду кадыки рвать у бесов.
Впадлу, если похерят моё!
«Обтесали», и бился с врагами,
Вёл бесстрашно огнём диалог.
Он в ночи развязать мог зубами
Все узлы перевитых дорог.
И в засаде — с мулякой мог слиться.
Оглядишься — нигде, никого!
Уцелевшая редкая птица
Принимала за кочку его.
Под завязку наслушался вздора,
Изуверств насмотрелся таких! —
Что от злости у бывшего вора
Каждый раз шли плясать желваки.
Как-то раз взять кудыкины горки,
Отдан был командиром приказ.
Бой был лютым. -«Здавайтеся, орки!» —
Им горланил противник не раз.
Вот непруха! Укропов из тыла
Подвозили бессчётно в расход.
А ему — две ноги отрубило.
Чуял: силы покинут вот-вот…
«Завалили!» — подумал с ухмылкой.
«Ну и я ж поумерю им прыть!
Жаль, любви не изведалось пылкой,
По-людски не случилось пожить…
Был я парень высокого роста,
Да подрезал мой рост миномёт.
Зуб даю, что меня до погоста
Понесут не ногами вперёд.»
Он кричал: — «Отходите, ребята!
Я прикрою!» И пулям вёл счёт.
Баста! Всё! Не дожить до парада.
Без него взвод высотки возьмёт.
Окружили… Осталась граната.
Пелена затуманила мозг.
Из последних… Чека… Ну же! Надо!
Взрыв. И в небе уже: — «Смог, что мог…»
Хоронили с почётом и славой.
А в толпе шёпоток: — «…упокой!
Жил на свете галимым вараввой,
Человеком ушёл в мир иной…»